|
Долгов Вячеслав | руководитель |
|
Корзун Денис | завхоз |
|
Василюк Дмитрий | |
|
Гаель Владимир | |
|
Лебедь Виктория | |
|
Остапкович Дмитрий | |
|
Радиевская Ольга | |
|
Ренгарт Евгения |
пос. Каменномостский – водопады Руфабго – т/б Лаго-Наки – пер. Азишский – ур. Лаго-Наки – р. Цица – оз. Псенодах – пер. Фишт-Оштеновский – склон г. Оштен – приют «Фишт» – склон г. Пшехо-Су – пер. Белореченский – балаганы на пер. Черкесском – ручей Водопадистый – пер. Черкесский – сел. Бабук-Аул – р. Шахе – сел. Солох-Аул
Ночь. Запели птицы. Блин, это никакие не птицы! Это чертов Славин будильник. Я только поглубже укутался в простыню. Не помогло. Проводница, добрая душа, подергала за плечо – скоро Армавир и, удостоверившись в том, что я жив (вряд ли какой-либо другой вывод можно сделать из моего вполне внятного мычания) начала тормошить Вику. Тут на меня обрушилось кара небесная в лице, а точнее в ноге Братухи, который уже стаскивал свое могучее 80-ти килограммовое тело с верхней полки. Только после этого зазвонил мой будильник, ведь он старательно выжидал, когда меня попытаются разбудить всеми другими способами. В общем, утро началось, а значит, я умылся, поворчал на всех, кто попал в поле зрения, упаковался и вышел вместе со всеми в Армавире Ростовском. 5.48 Ы-Ы-Ы. Я как раз вчера читал письмо Сергея И. Владимиру Лев, так вот этот Сергей иногда стукался головой о стену от несправедливости жизни – как я его понимаю, ведь наш дизель в 11 с чем-то, а между сиденьями в зале ожидания перегородки. 7.12 Блин, поход ещё не начался, а я уже дочитал свою книжку – теперь у меня за плечами 200 грамм балласта. Армавир оказался вполне приличным, в меру чистым (по крайней мере с утра) южным городом, в котором обнаружились вкусные булочки (может и не такие уж и вкусные, но столь изголодавшемуся страннику, как автор этих строк, они показались вполне себе ничего). Прогулялся мимо парка разнообразных героев и тружеников всех мастей – в результате обзавелся ещё 100 граммами бумаги. Может всё-таки куртка мне пригодилась бы больше, чем 2 книжки… Дорогу в Белореченск я не помню, зато помню сиденье электрички – мягкое, нагретое солнышком. В общем, я всё продрых.
В Белореченске всё как в любом русском городе, который можно отнести к разряду маленьких. Разве, что Ленин вопреки своему обыкновению спрятан в довольно густых зарослях туи. Ещё 3 часа ожидания и мы едем в Хаджох. Я снова спать. 19.15. Приехали, а значит поход подобрался к своему логическому началу. Сначала мы решили посмотреть на стихийную музу Шевчука, Белую реку. Но смекалистое местное население уже подсуетилось и организовало вдоль берегов закрытую территорию под названием «Хаджохская теснина» и платным входом. Ну и ладно, не сильно хотелось. Пошли дальше, пришли в темноте в какой-то развлекательный лагерь для туристов. Тир, шашлык, туалет, куча знаков про то, что стоять нельзя. В 10 метрах от лагеря нашлась стоянка – там и решили ночевать. Помучавшись с костром, приготовили еду (гречку). Вставать было решено в 7, поэтому я спешно пошёл спать.
Ночь. Блин, хочу в туалет, но всеми фибрами души, а особенно попой, чувствую как холодно снаружи, поэтому терпел до последнего.
О-о-о как мне плохо!!! Семь утра, мне холодно, а ещё соседки издеваются, обещают мне скорую смерть от холода, ведь у меня нет куртки. Я надел почти всё, что у меня есть, то есть майку и кофту и мне холодно утром в хорошую погоду!!!
Встали рано, в 7 утра, т.к. торопились затушить костёр и избежать положенного штрафа. Почему-то оказалось холодно. На сборы ушло 2 часа 17 минут с учётом того, что устроили (наконец!) поедание арбуза. Как оказалось в дальнейшем, это было правильно, т.к. обе руки Димону ещё пригодятся.
С самого начала пути нас ждали водопады Руфабго вдоль ручья Бачурина. Больше всего запомнился водопад «Девичья коса» или другое название «шнурок». Он же был последним. Поднялись выше и пошли вдоль ручья Бачурина по тропинке перешедшей потом в гравейку, переходившей иногда в русло ручья.
По дороге все подкреплялись ежевикой, что возможно, сбавило наш темп, но к счастью (благодаря бравому завхозу – Денис) не отменило перекуса. Дальше ничего интересного не происходило, пока Слава не отправился в разведку. Денис, утверждающий, что знает каждое выражение лица Славы, каждый его жест, очевидно, уже всё знал. Мы спускались в ущелье, в которое нам было не нужно. Пришлось возвращаться и снова разведывать дорогу. На весь крюк ушло 2 часа. После этого шли вполне чётко сначала по сомнительной тропинке по хребту, потом по раскисшей дороге. Дождь, который очень хотел пойти, всё-таки пошёл. Все приоделись в черепашек и гномиков, Вова – работника НКВД. Дорога была полна лопухов, луж и грязи. Зато не жарко. Спустились к асфальтированной дороге и начали искать место для ночевки. Хороших мест не было. Встали в плохом, но после долгих поисков всем понравилось. Было всего 7 часов вечера, что не могло не быть приятным. Запланировав на завтра лёгкий день, мы даже попели песен.
Сегодня запланирован разгрузочный день. Женька предлагала саботировать поздний подъем (9.00) и встать раньше, но, если бы я не посмотрела на часы в 9.10, то никто не против бы был поспать и дальше. Во время утренних сборов из рюкзаков извлеклись непривычные для похода предметы: бритвы, мыло, маникюрные ножницы. Вкупе со вчерашней коллективной чисткой зубов это свидетельствовало, вероятно, о всеобщем намерении цивильно выглядеть на цивильной части маршрута: между лесной и асфальтовой дорогой мы на сегодня выбрали без колебания последнюю (видимо, вчерашнего знакомства с местной грязью хватило). Завтракали разгрузочной молочной рисовой кашей, приправленной изюмом и мечтами о блинах, которые обещало придорожное объявление.
В 12.15 наконец вышли. Монотонную ходьбу по набирающей высоту асфальтовой дороге разбавляли лишь многочисленные плакаты с рекламой местных турбаз и двукратное выполнение норматива «Дождевая тревога». Второй дождь вдохновил нас на беспривальный полуторачасовой марш-бросок. Перспектива ожидания в течение часа заставила нас отказаться от посещения пещер (* Азишская Пещера – примечание набиравшего), а принципиальность – от остановки у закусочных с шаурмой, горячим чаем, медом и вареньем из грецкого ореха.
Последний подъем сквозь облако – и открывшаяся панорама впервые с начала похода убедила, что мы находимся на Кавказе, а не в Крыму. Стали мы на турбазе Лаго-Наки (1650 м). В 200-рублевый (на всех) пакет услуг входила роскошная поляна с отличным видом, дрова и вожделенный горячий душ. Разочарование наступало поэтапно: травка на поляне скрывала не высохшие после дождя лужи, резерв горячей воды оказался весьма ограниченным, а развести костер под начинающимся дождичком оказалось не так уж и просто. Женька с Денисом ожидают возможности исполнения своих суповарческих обязанностей; посмотрим, чем они нас накормят.
21.30. Суп под кодовым названием «Грибной» (грамотно подобранный букет приправ довел до неотличимости сходство соевого мяса с грибами) по всеобщему мнению удался на славу. Даже непрерывные советы со всех сторон не помешали неприступным дежурным выполнить свою миссию. Обошлось без хлопанья дверью :). Иду пить чай со вкусным печеньем, а то от холода уже не шевелятся пальцы.
Встали рано, в 8.00, наученные прихотями кавказской природы, которая после обеда имела обыкновение портиться. Утро было солнечное, но морозное. Последний факт свел все наши разговоры у костра на обсуждение количества теплых вещей у Дениса. Сам же виновник принял обличие ниндзя, натянув свою майку на голову, утверждая, что так теплее. Но вот руками наших заботливых дежурных (Дениса и Женьки), приготовился завтрак. Для этого Денису пришлось встать аж в 7.30 и лишиться получаса мирного сопения в спальнике (Женьке это не в тягость). Итак, мы сытненько покушали, понаслаждались последними моментами цивилизации, допаковали рюкзаки и отправились в путь, почти вовремя, немногим позже 10 часов.
Путь сегодняшний наш лежал через плато Лаго-Наки. Первые минут 15-20 шли по полого идущей вверх асфальтовой дороге, мимо турбаз и огромного здания российского МЧС, вскоре вышли на открытую местность, где открылся завораживающий вид на горы, покрытые бескрайними заливными лугами с беловато-сероватыми шапками снежников. Наш путь лежал именно туда, именно там должен был начаться «настоящий» поход. Но сперва нужно было заплатить лесникам по 100 рублей с человека в день за пребывание на территории Кавказского заповедника. Пока мы вычисляли математическое ожидание штрафа при условии «не платить», Слава с Димоном нашли лесников и заплатили 100*5=500 рублей за нос.
И вот «настоящий» поход начался. Мы спустились вниз с Азишского перевала по небольшой тропе, истоптанной в грязь лошадьми. Тут нас ожидало водное препятствие, которое мы лихо форсировали вброд. Сразу же наш завхоз подбил баланс: 16 мокрых ног, 1 мокрый кроссовок и 1 мокрая куртка. Немного обсохнув, мы пошли дальше по чуть заметной тропе.
Окружавшие нас пейзажи вызывали у большинства членов нашей команды щенячий восторг: бурлящие горные ручьи, небольшие водопадики и рядом большущие горы. Шли мы долго по лугам: вверх, вниз, иногда приходилось перепрыгивать маленькие ручейки. Погода была замечательной, светило солнышко, хотя на высоте было достаточно ветрено. Но это только пока, вдали виднелись тучи и, видимо, там уже шел дождь. Но вскоре мелкая морось (и не только) догнали и нас. Мы, как обычно, приоделись в гномиков и черепашек и пошли дальше.
Тропинка наша была надежная, хотя нередко превращалась в кашу из грязи, иногда приправленную продуктами жизнедеятельности лошадей, коих тут достаточно много. По дороге заглянули в местный аул, где нам показали дорогу дальше. И вот перед нами появился он – огромный и величественный Оштен (2804 м). Но это наш план назавтра. Сегодня нужно спуститься к реке Цице и устроиться на ночлег. Но это оказалось не так то просто. Дождь усиливался. Впереди последний спуск. Все ребята кубарем полетели вниз, а я (Оля) в сопровождении доблестного Дениса, медленно плелась за ними, пытаясь заставить вдруг заболевшее колено не болеть. Но я не одна страдала от этого недуга, наш вождь браво шел с тростью еще с самого утра. И вот, почти достигнув нужного места, нас ждала засада: вражеская туристическая группа лихо обогнала нас и заняла наше место. Пришлось искать новое. Шел дождь. Прошли вдоль Цици, метров 50.
Но самое страшное началось на стоянке. Шел дождь, сильный дождь. Наши бравые ребята пошли за дровами, коих поблизости не наблюдалось, лишь на другом берегу речки виднелись редкие деревца. Тем временем девчонки поставили палатки на относительно ровной поверхности, в кои успешно зашились. Затем Женька достала свой сюрприз – самый настоящий сюрпризище – белорусский бальзам в бутылке от йогурта, и мы стали дожидаться мокрых ребят. Они вскоре пришли – с дровами и криками Дениса.
Разведение костра оказалось тоже непростой задачей, в решении которой участвовала почти вся наша команда: Слава с Вовой активно, и еще 5 человек пассивно, изображая из себя атлантов, держащих небо в виде тента над Славой, Вовой и кострищем, впоследствии ставшим отличнейшим костром. Тем временем наш завхоз трусливо грелся в теплом спальничке в палатке, замочив при добыче дров едва ли не всю свою самую теплую, единственную и неповторимую одежду. Итак, костер был благополучно разведен, еда начала готовиться и все дружно принялись сушить свои намокшие вещи. А дождь все не заканчивался.
Мы успели поужинать, я – написать две страницы из трех летописи, и только тогда послышали восторженные крики, вызванные появлением звезд на чистом и безоблачном кавказском небе. 4-ый день закончился, завтра ранний подъем, чтобы успеть на хорошую погоду.
Для нас с Димой день начался в 6 утра. Вид из палатки на небо порадовал: ни единого облачка. Интересно наблюдать, как каждый новый день в горах начинается как с чистого листа, а именно с чистого неба. Вершина Оштена слегка красновата. Видать, там как раз сейчас рассвет.
Утро выдалось морозным. Все то, что не успело высохнуть после вчерашнего дождя, замерзло. Палатки покрылись инеем, в котле образовалась корка льда. Пошла в ход припасенная на всякий пожарный шапка.
Поскольку погода отличнейшая, восхождению на Оштен быть. А значит надо в темпе собираться и выходить на перевал. Вышли в 8.30, т.е. через 2.5 часа после подъема дежурных. Идеально было бы конечно уложиться в 2 часа. По прогнозам проводника из соседней группы идти до Фишт-Оштеновского перевала 4 часа. Шли по маркированной тропе. Вскоре вышли к озеру Псенодах. Никогда раньше не видел такой прозрачной воды в озере: сверху казалось, что вода болотно-зеленого цвета, но на самом деле просто сквозь воду просматривалось все дно.
Далее от озера начался первый настоящий горный подъем по грязи, камням, а несколько метров и по снегу. Тут все, наконец, поняли, почему в горы нужно брать именно ботинки а не кроссовки. Дошли до перевала в 11.30, т.е. дошли за 3 часа. Еще есть все шансы успеть совершить восхождение. На перевале сидело двое туристов, которые указали нам на тропу.
Подъем начался в 11.39. Вершина оштеновского хребта была в небольшом белом облаке. Идти до вершины долго, остальное небо чистое, да и ситуация меняется очень быстро. А значит, есть все шансы, что вершина будет открыта. Короче, пошли по тропе. Тропа нормальная такая тропа как тропа. На первом же пересечении тропы с сыпухой мы свернули не туда – полезли по сыпухе. Очень скоро склон стал труднопроходим и скорость наша сильно упала. На поиски нормального подъема ушло много времени, но все-таки он был найден.
За время нашего пути вершину еще сильнее заволокло и нам предстояло лезть в облако. Никогда не думал, что обычные белые недождевые облака висят настолько низко. Ну понятно, что лезть в облако не стоит. Мы плюнули и повернули назад.
По дороге случился инцидент. У Вики из-под ноги вывалился внушительных размеров камень и, набирая скорость, покатился вниз. Короче, он пролетел метрах в двух от отдыхавшей внизу группы. После этого группа сразу же тронулась к перевалу. Туда же пошли и мы. Только они далеко внизу по тропе, а мы по склону.
Подойдя к перевалу, мы уже были готовы к тому, что нас начнут мочить за спущенный вниз камень. Но на удивление мы довольно мило поговорили об этих местах и о маршруте.
Денис, который оставался вместе с Олей и вещами внизу говорил, что испугался, когда мы вдруг исчезли с тропы в месте, где надо было двигаться дальше.
На склонах Оштена нам впервые открылся Фишт – зрелище очень красивое. Завтра нам предстоит на него взбираться. Фоток, наверное, было сделано немерено
На перевале перекусили, раздушили женин сюрприз (очень вкусные надо сказать конфеты) и потопали вниз к приюту «Фишт» – оттуда лучше всего начинать восхождения на одноименную гору.
Условия пребывания в приюте нам не понравились. Дело главным образом не в деньгах (100 руб. с палатки за ночь), а в том, что там нельзя жечь свой костер, да и толпы людей постоянно шастают. Администратор приюта (приятый такой дедок) сказал: «Прячьтесь в лес. Но если я замечу где-то дымок, я должен вызвать оперативников». Заметьте, он не сказал «вызову».
Короче, встали мы в лесу на противоположном от турбазы берегу реки Белой. Поторопились лечь пораньше – завтра дежурным вставать в 5 утра чтобы успеть взойти на Фишт в первой половине дня по хорошей погоде.
Я проснулся в 5.30. Как мне плохо! Блин, нет, не плохо – я же сам хотел идти на славную гору Фишт – самую высокую точку, на которую у нас был шанс подняться. А это значит, что надо собраться с силами, духом и шмотками и окончательно проснуться. Утром сюрпризов нет – холодно, безоблачно и очень хочется спать. Но ничто не может сломить волю бесстрашных (и как выяснится позднее безмозглых) покорителей вершин (Слава, Вова, Вика, Женька, Димоны (2 шт.) и я). Конечно, я долго колебался предыдущий день, ведь там непростой подъем и ледник в конце концов. Я решил, что на ледник я не пойду, останусь ждать ниже, т.к. кроссовки не самая лучшая обувь для покорения обледененных горных вершин.
На завтрак картофельное пюре из сухого вещества, на мой взгляд, дрянь редкостная, но вся остальная компания с радостью слопала эту гадость.
Итак, оставив Олю (у нее болело колено) в лагере, собрав один рюкзак (вся аптечка, халва, перекус, одежда, кое-что от дождя, телефоны), мы отправились на поиски приключений для наших пятых точек. Для начала зашли на турбазу – спросили, как там идти. Оказалось, все просто – по тропе. Первый поворот, отмеченный маркерами, дальше пройти по высохшему ручью, потом подняться на полку и т.д. , но это уже не важно :)
Рюкзак первым нес Слава, на повороте очередь перешла ко мне, группа на радостях в честь этого сложила туда всю одежду, которую несли на себе. Я, мысленно проклиная клапан, халву и грязь с камнями на тропе, поплелся дальше. Вышли на ручей и полезли по нему вверх, как кто, а я на четвереньках. Выбрались в расселину между камней, полезли дальше по очень крутому склону, чуть ли не вися на одних руках. К тому моменту, я уже, к счастью, отдал рюкзак. На склоне сзади кричит Дима О.: «Спросите у Славы, правильно ли мы идем». Я крикнул вперед, т.к. разрыв нашей цепи образовался как раз на мне, но Слава уже был за выступом скалы и , видно не услышал, а может и услышал но сказал: «Не знаю». Летописцы – это обычно старые деды с плохой памятью, так что с меня взятки гладки, помню не точно. Полезли дальше вверх, тут послышались нецензурные эпитеты, описывающие положение дел, а немного после мы увидели оставленную палку – это Братуха взялся за живой камень одной рукой, а вторая держала импровизированный посох. Был сделан вывод о том, что в сложившейся ситуации свободная вторая хватательная конечность нужнее ее же, но занятой абы чем (в нашем случае палкой).
В общем, лезли и долезли: вверху открываются все новые возможности свернуть себе шею, внизу – вид на ручей с нужным поворотом. До него метров 500-700 (может и гоню). Вниз, по скалам и крутым склонам, короче нам уже не туда, но и не наверх тоже. Начали думать, как быть. Оказалось, что в телефоне, который взяли с собой, нет роуминга, только СМС. В любом случае связи не было. Попробовали спуститься сами. 30 метров вниз оказалось достаточно, чтобы понять, что самим нам не слезть.
Вова, конечно, лазил как серна, но Вождь решил не рисковать и мы снова полезли вверх, на площадку, с которой слезли вниз. Стоит отметить, что площадка ровной отнюдь не была – она была покрыта травой и имела весьма ощутимый уклон. Короче, жить можно, но спать не стоит. Так настал полдень.
Инвентаризация показала, что если ночуем на горе, то будет холодно, а просмотр карты показал, что мы почти на вершине, только отнюдь не Фишта. Мы находились на склоне горы Пшехо-Су. В рюкзаке нашелся супер-фонарь – его прихватил Слава, и таблетки со светоотражающей фольгой. Начали сигналить в сторону турбазы (около 2 км) и на тропу проходящим мимо группам (500-700м). Группам кричали SOS. В общем, после пары групп, которым было пофиг на людей, орущих SOS, сигнализирующих фонарем и размахивающих яркой одеждой, по тропе шли трое парней. Завидев наши сигналы, первый оставил рюкзак своим спутникам и побежал на турбазу.
Около 4 мы увидели вертолет (надо сказать, что мысли до тех пор были довольно мрачные – сколько штрафа нам полагается да и будут ли нас спасать). Вертолет долетел до нас, пролетел над нами и полетел дальше. Постепенно надежда на то, что он летел за нами, угасла. Зато довольно скоро мы увидели группу, шедшую странным маршрутом – вроде и на Фишт, но слишком поздно для того, чтобы любоваться его видами. Когда они добрались до нашего уровня, повели себя еще более странно – свернули с тропы. В зоне слышимости на наш крик «Пама-ги-тя-а-а» был дан ответ: «Сейчас придем», прокуренным женским голосом. Еще ближе, когда мы крикнули, что пострадавших у нас нет, этот голос назвал нас рас….долбаями. Короче, к моменту прихода этой леди я уже готов был получить ледорубом по какой-либо конечности, а то и по своей непутевой голове. Но все обошлось – нам досталась лишь улыбка Багиры. Ловко орудуя ледорубом, веревками и криками «Пошел», нас повели на турбазу через Фишт. Я чувствовал себя как пленный румын, до которого добрались красноармейцы – помереть не дадут, но против нефатальных повреждений возражать не станут. К слову, спасательная экспедиция состояла из 8 человек: четверо русских и четверо осетин.
С самого начала они выделили людей, а точнее человека, о котором надо позаботиться, чтобы он добрался до низу. Вику поочередно опекали Гамлет, Роберт и Тамерлан (я до сих пор не понял, откуда в Осетии Гамлеты да Роберты). Вниз добрались довольно быстро, облако, спускавшееся с Фишта, зацепило нас лишь краем и в тумане почти не шли. По дороге нас «утешали» рассказами про то, что мы сорвали людей с обеда, а может и с ужина, что нас еще ждет разбор полетов с главным спасателем внизу. А еще нам сказали, что спасатели на базе случайно, у них учения, и что если бы не случайность, нас спасали бы не ранее завтрашнего утра. В общем, у кого-то из нас были реальные шансы околеть за ночь на горе.
Головомойка, которую нам устроили внизу, была весьма короткой и прошла без особых потерь с нашей стороны. За спасение мы проставили МЧСникам 15 литров пива (на турбазе был магазин) и отдали славины сухари. Парню, который сообщил о нас, досталась дневная норма сушеной клубники нашей группы и рассказ о наших злоключениях.
В лагере нас ждала Оля – она так сильно за нас волновалась, что даже не вылазила из палатки. Оно и верно, ведь мы сказали бить тревогу только в 20.00. Рассказали Оле, что случилось, поужинали и пошли к МЧСовцам петь-слушать-играть на гитаре. Ихним главным гитаристом оказалась наша главная спасительница – Катя. Попели, послушали, а между делом узнали, что мы были отнюдь не самыми профитными жертвами чрезвычайной ситуации, т.к. среди нас не было ни одного жмурика, за которых больше премия. А еще оказалось, что осетины, которые нас спасали – это свежесформированный поисково-спасательный отряд Южной Осетии и мы были их первыми спасенными. Понемногу хозяева начали расходиться по палаткам, мы пошли к себе в лагерь. Так закончился этот день.
Все-таки хорошо, что Фиштец не превратился в Фишдец для нашей группы.
Думаю, к нам до сих пор еще не пришло окончательное понимание того, что произошло в тот день. Вся масштабность и неисправимость вполне возможного итога. Когда-то где-то я читал, что даже с очень опытными руководителями злую шутку играет их положительный опыт. Именно положительный опыт зачастую становится причиной несчастных случаев. Если ты 100 раз делал что-то неправильно, но все обходилось, то в тебе растет уверенность, что так можно продолжать и дальше. И вот на 101-й раз с абсолютно уверенным в себе туристом случается несчастье.
«Кто не рискует, тот не пьет шампанского» – да, конечно, но только не в случае риска здоровьем, а тем более жизнью.
На мой взгляд, отчет Дениса очень неполон. Ключевые моменты упомянуты слишком вскользь, а о некоторых ни слова.
Итак, по порядку. Вышли в 7 утра, хотя планировали в 6 (просто с костром там траблы). Разузнаем путь на вершину у знающего туриста с приюта. Он показывает на гору и объясняет путь. Тут совершается первая из череды ошибок. Я не слушал его достаточно внимательно. Вернее я слушал и примерно представлял, как нам идти. Но перед этим много где читал и слышал от других туристов, что тропа промаркирована, и проблем с ориентированием до ледника возникнуть не должно. Поэтому и сосредоточил свое внимание на том, как выйти на правильную тропу. Ну а по маркированной то тропе пройти проще простого.
Выдвинулись, дошли до сухого ручья – груды камней, короче, сыпухи. Правильная тропа на Оштен вроде бы упиралась в сыпуху и шла вверх по сыпухе. Ну, я решил, что и тут аналогично. Несмотря на то, что вчера мы свернули не на ту сыпуху раньше времени, и сегодня тропы, продолжающейся за камнями, никто не заметил. Мужик с приюта говорил, что надо идти по сухому ручью. Только он имел в виду по тропе рядом с ручьем, а мы полезли по самим камням. Ну а дальше мы начали уходить от ручья вправо, выискивая путь попроще, в то время как правильная тропа ушла влево.
Это и была самая серьезная ошибка. Теперь уже всем нам совершенно очевидно, что никак недопустимо двигаться дальше, не зная, что тебя ждет впереди и не имея возможности вернуться назад. О чем же думали мы? О чем же думал я? Опять же положительный опыт придавал уверенность, что все и на этот раз обойдется. Уже ведь столько раз похожие ситуации заканчивались благополучно, сохраняясь в нашей походной истории под логотипом «приключения».
Я надеялся, что сверху будет тропа. Как сказал потом Сан Саныч из приюта – типичное городское мышление: «есть дома – значит есть и улицы, есть горы – значит есть и дорога». Иногда естественные уплотнения земли создавали иллюзию тропы, и это приносило некую надежду. Изредка в такие моменты мне казалось, что тропа действительно проходит здесь. Но какая же это может быть тропа, если почти на каждом шагу приходится выбирать из нескольких возможных вариантов?
Ах да, я еще не описал наш склон. Короче, лезть вверх было очень сложно, а вниз почти невозможно.
Небольшой сдвиг сознания у меня произошел, когда Дима В. чуть не сорвался вниз. Я как раз тогда был рядом.
Так мы и лезли довольно долго, пытаясь поскорее «проскочить» сложный участок и выбраться из жопы, на самом деле все глубже и глубже в нее заползая. В какой-то момент каждый посмотрев на пройденный путь сказал себе: «Вниз ТУДА я точно не полезу!» Остался только один путь – наверх.
И вот мы долезли до относительно безопасного участка, где можно было передохнуть. Тут настало время принимать решение. Варианты добраться до соседних скал мы отмели сразу. Осталось два: либо спускаться вниз, либо не рыпаться и звать на помощь.
Вова вызвался разведать путь вниз. Спустился метров на 30, посмотрел вниз и прокричал нам, что спуститься можно. Я немного колебался, но решил попробовать. Решили спускаться по максимуму медленно и осторожно, а рюкзак Дима О. и Вова стали спускать на веревке, которую Вова предусмотрительно захватил на всякий случай.
Тут стало ясно, что такое настоящая жесть. Спускаться гораздо, гораздо сложнее, чем подниматься. Я шел перед Викой и указывал, куда ставить какую конечность. Потратили где-то полчаса на то чтобы спуститься на 30 метров. Долезли до места, откуда путь вниз был неочевиден. Вова слазил еще чуть ниже, вернулся и сказал, что «там пролезть можно, но стремно».
В этот момент мне стало очевидно, что мы там не спустимся. Рано или поздно настанет ЭТОТ МОМЕНТ, после которого уже абсолютно всем станет очевидно, что надо звать на помощь, потому как другого выхода уже не будет. Мне показалось очень разумным вызвать спасателей ДО того, как появится пострадавший. Также мне было очевидно, что ждать гораздо удобнее и спокойнее на той полке, с которой мы только что спустились, а не на этом малюсеньком пятачке земли. Немного поспорили (настроение у всех было хреновое) и полезли наверх. До полки долезли раз в 5 быстрее, чем с нее спустились.
Полка эта, хоть и сильно наклонная, представляла собой довольно надежную опору. Она была довольно больших размеров, и на ней можно было спокойно сидеть. Когда появилась прочная опора под ногами и определился план действий, мы немного успокоились и повеселели. Было где-то 12 дня.
План состоял в том, чтобы всеми возможными способами звать на помощь всех, кого только можно. С полки хорошо просматривался приют «Фишт», тропа, ведущая с Фишт-Оштеновского перевала на приют, сам Фишт и часть пути на его вершину. Место довольно людное, и заметить нас – это только вопрос времени.
У нас был мой мобильный телефон. Когда паковались утром, я совсем не думал о том, что у меня только СМС-роуминг, а можно взять с собой мобилу с нормальным роумингом. Попытались позвонить 112 – не вышло. СМСки тоже не отправлялись. Телефон оказался бесполезен.
Также на всякий пожарный я кинул в рюкзак свой Олайт. Он светит очень ярко и умеет выбивать морзянкой сигнал SOS. Тут он и пошел в ход.
Итак, у нас было 3 способа сигнала о помощи:
Еще пытались сверкать отражающей поверхностью таблеток, но я в жизни не поверю, что они способны добить на какое-либо приличное расстояние.
Приют был у нас как на ладони. Но очень далеко. Я периодически светил туда фонариком, но, как я понял потом из рассказов, свет его в яркий солнечный день дотуда не добил.
Основная наша надежда была на тропу, ведущую к приюту. Эта тропа – часть 30-го всесоюзного маршрута, и, как показал вчерашний день, трафик там довольно напряженный, но только во 2-й половине дня. А как известно, во 2-й половине дня погода в этих местах портится и вершины скрываются в облаках.
Если на нас спустится облако, то, естественно, спасать никто не будет, так как главный принцип спасработ гласит, что число пострадавших после спасработ не должно превысить число пострадавших до спасработ. В этом случае мы имеем реальный шанс схватить холодную ночевку. В принципе, поскольку выходили рано, когда еще было прохладно, то у всех в запасе были кое-какие шмотки, но для ночи на склоне, естественно, недостаточно. У меня например была термомайка, байка и штормовка. Также было 4 батончика халвы в шоколаде на семерых и кофеин в аптечке. Был еще викин балониевый дождевик, в который можно было закутаться. Короче, думаю, никто из нас не рискнет судить, что бы было, доведись нам переночевать там. А вот спасатели высказали предположение, что «кто-нибудь обязательно бы отдуплился».
Самым эффективным средством привлечения внимания оказался крик. Когда мы кричали проходившим по тропе группам, они останавливались и смотрели в нашу сторону. А тут уже и размахивали куртками и сигналили фонариком.
Первые люди, до которых мы докричались, были конники, идущие с приюта на перевал. Но они не изменили своего направления и поехали дальше.
Затем шла группа из трех человек по направлению к приюту. Когда мы подали сигнал, впереди идущий посмотрел на нас, что-то прокричал, вернулся к двоим своим попутчикам, а потом резко ускорился по направлению к приюту. Как мы поняли, он оставил своим друзьям рюкзак. ВОТ ЭТО ЧЕЛОВЕК! Как же мы его тогда боготворили. Было совершенно очевидно, что он нас заметил и побежал в лагерь. Это произошло где-то в час дня.
Далее мы сидели на склоне, продолжая заниматься все тем же – сигналить всем, кого увидим, а также любоваться просто офигительной кавказской панорамой. Настроение, хочу сказать, абсолютно не было подавленным. Сидели спокойно, шутили, смотрели вдаль.
Мысли о вертолете витали у нас в головах. Каждый раз, когда мы слышали вертолетный звук, все надеялись, что это наше спасение. Но каждый раз звук исчезал.
Была уже вторая половина дня, когда мы увидели внизу группу, идущую по тропе, ведущей на Фишт. У нас опять появилась надежда, так как так поздно на Фишт никто не ходит. Значит это либо идут спасать нас, либо это еще большие лошки чем мы, так как не знают, когда нужно выходить. Но второе, понятно, маловероятно. Когда они дошли до места, где мы свернули не туда, они остановились и, видимо, начали совещаться. Надежда еще более усилилась. Мы продолжали сигналить им и размахивать штормовками. Потом они свернули на правильную тропу и скрылись из виду.
Денис забыл описать, насколько просто нереально нам повезло с погодой. Уже было 3 часа, а небо чистое. Это просто невероятно. Вчера в час мы были бы уже в облаке. Просто идеальный день для восхождения на Фишт.
Когда та самая группа снизу поднялась до нашего уровня, мы немного прифигели от того, насколько быстро они поднялись. Крикнули, что щас придут и пошли.
Когда они подошли поближе и можно было вести диалог.
– Пострадавших нет! – прокричали мы.
– А какого хрена маякуете?! – ответил женский голос
– Спуститься не можем!
– Понятно.
Короче, мы испугались эту тетю. Когда уже они собирались нас выводить со склона, Денис сообщил ей, что у нас на ногах кроссовки. Тут эта женщина (зовут ее Катя) покуривая сигарету произнесла фразу с интонацией, которую невозможно передать на бумаге:
– КОМУ ЩАС ЛЕГКО, БЛЯ?!
Потом нас спустили. Стоит отметить, что вскоре после того, как мы покинули нашу полку, туда спустилось облако.
Вечер прошел в эйфории от счастливого спасения. Сначала немного помогли спасателям распить 15 литров пива, которые мы им проставили за то, что они есть. А потом еще вечером пили с ними спирт, разведенный водой, играли на гитаре и просто радовались жизни.
Ну и надо отметить еще один момент: в приюте нету поста МЧС. Те, кто нас спасал, стояли там несколько дней и тренировались. Если бы нас спасали люди с поста на базе Лаго-Наки, то скорее всего это было бы не раньше следующего утра со всеми вытекающими.
Как сказал один из спасателей, мы им подвернулись очень в тему. Для южноосетинской части спасавшего нас отряда это была первая операция. Нам сказали: «Запомните, 14 августа – день рождения южноосетинского МЧС». Короче, посидели очень душевно. Теперь традиционно третий тост: «За МЧС!»
Думаю, после этого дня наше отношение к походам поменялось.
Тропа шла наверх и становилась всё круче. Вначале идти можно было без особого труда, по крайней мере из-под ног не летели камни, как на Оштене. Но становилось ещё круче, а тропа угадывалась всё хуже. Как можно здесь лезть без страховки?? Куда же мы идём? Такие мысли посещали, вера в правильность пути сильно ослабевала. Внизу мы увидели группу. Они не пошли за нами! Дима О. говорил, что мы идём не туда, кто-то говорил, что мы идём слишком вправо. Но, тем не менее, все шли вверх, за Славой. Как мне кажется, свои опасения рядовому участнику полагается держать при себе (хотя может быть стоит пересмотреть свои взгляды). Верить руководителю, смотреть за собой и идущими рядом – вот его задача. Я и старалась её выполнять. Все мысли можно будет высказать потом, в поезде или вот в этом отчёте.
Я часто смотрела вниз. И от этого было неспокойно. А как мы будем спускаться? Наверное, многие об этом думали. Слава сказал, что спускаться будем не здесь. А ещё он говорил, что местами ему кажется, что мы идём правильной тропой. Как стыковалось одно с другим не понятно, ведь правильная тропа по идее одна. Впрочем, тогда я об этом не думала. За мной шли Вика, Денис. Я видела их где-то в 10 метрах, и это казалось так далеко. Один раз при взгляде вниз мелькнула мысль – как они здесь пролезут? – но надолго она не задержалась. Пролезут, как и я. Нужно было ползти дальше. Все как-то пролазили – это радовало и немножко удивляло. До сих пор думаю, что нам просто повезло, что никто подскользнувшись или схватившись за живой камен не укатился вниз, никто не словил камень, спущенный идущим сверху. Мы отдыхали, дожидаясь всех, на небольшой полке и видели только крутые спуски. Путь назад казался обрезанным. Было неспокойное ощущение неопределённости. Во всех предыдущих походах, где бы мы не шли, была вера в хороший конец. Она была и сейчас, но уже не такой сильной. Хотелось поскорее выйти на тропу, чтобы убедиться, что всё хорошо. Нельзя сказать, что мы лезли вверх без всякой цели. Мы лезли на определённую полку. Оттуда мы должны были увидеть вершину или тропу или ледник. Там что-то должно было решиться. И там всё решилось.
Слева мы увидели Фишт. Не одну только его вершину, мы увидели его полностью и стояли мы не на нём.
«Да покорится нам Пшехо-Су!» - кажется, это сказал Вова. Нет, не покорится и она. С этой стороны туда не подняться. Теперь нужно было спускаться, но не было ясно где. Прозвучала идея звонить 112, обсуждали, что бы им сказать. Я ещё не верила в это, не верила в то, что это могло случиться именно с нами. Да и выглядело это странно. Ещё не было 12 часов дня, погода стояла отличная, все были целы и хорошо себя чувствовали. И вот мы не можем спуститься! Я смотрела на другой склон, может удастся спуститься там. Всякий участок земли казался тропой. Вызывать спас отряд очень не хотелось. Это было бы признанием того, что мы ошиблись и ошиблись очень сильно. Вова полез вниз разведывать спуск. Через некоторое время крикнул, что можно спуститься. Можно! Очень аккуратно и медленно начали спускаться.
Рюкзак спускали на верёвочке. Мы даже не знали, как его лучше привязать. Что мы вообще знаем? Как-то привязали. Мы потратили может быть пол часа на спуск только чтобы увидеть, что дальше обрыв. Вова полез ещё ниже в поисках пути, но, наверное, никто уже не надеялся на спуск. Когда же Вова сказал, что там пройти «стрёмно», мы довольно быстро вернулись на ту самую полку, с которой спускались.
Теперь решение руководства принято и высказано очень чётко. Остаёмся на этой полке, никто никуда не идёт, не пробует спуститься, подаём сигнал СОС. Порадовало то, что никто не спорил. В этой критической ситуации мы сумели сохранить спокойствие и единство в группе. Хотя и испугаться ещё не успели. Мы надеялись, что нас заметят с приюта – нам то он был виден хорошо. Но, как оказалось, разложенную Викину черепашку и 2 оранжевые куртки было видно едва ли. Даже Славин фонарь днём с приюта виден не был. Другое дело тропа, идущая от Фишт-Оштенского перевала. Она была довольно близко, и там ходило много групп. Сомнений в том, что нас заметят, не было. Мы были просто окружены людьми. Первый чёткий отклик. Парень посветил в ответ, оставил рюкзак двум другим и побежал в сторону приюта. Именно побежал. Всё, нас точно заметили, и сообщать в приют. Если бы только мы могли сообщить, что у нас нет пострадавших. Но мы не знали, как это сделать. Парень, бежавший по тропе, возможно, полагал, что важна каждая минута. А мы, живые и здоровые, грелись на солнышке. Впрочем, как выяснилось потом, спешить смысл был. Ещё немного и нас бы уже никто не нашёл в облаке.
Мы сидели на нашем зелёном пятачке, светили, махали, кричали. Наверное, каждый в какой-то степени чувствовал себя идиотом, рас…дяем, как нас позже назовут. Помню, я даже предлагала не слишком усиленно кричать, чтобы не думали, что нам помощь нужна немедленно. Конечно, это не было разумно. Всё равно снизу ничего непонятно. Нам казалось, что прошло слишком много времени с тех пор как о нас сообщили на приют. А мы не наблюдали никакого движения к нашему спасению. Так добавилось чувство страха холодной ночевки. Некоторые из нас даже придумали поспать наперёд, чтобы не уснуть ночью. Дима В. Говорил, что уже думал, как сохранить силы. Денис предлагал насобирать в рюкзак травы, пока она сухая. Правда, я не знаю, что бы мы с ней делали. Я вероятность холодной ночевки ещё не осознала в полной мере. Казалось, что если нас заметили в 1 дня, не спустить нас до вечера было бы слишком большой оплошностью. Вероятно, я испугалась бы вечером, как только бы начала замерзать, как только бы нас накрыло облако. А так испугаться и тут же вздохнуть с облегчением пришлось только задним числом. Когда я вспомнила, как боюсь холода и ещё, как легко засыпаю. Пролетевший вертолёт дал нам некоторую надежду и удивление – неужели за нами прилетел вертолёт? Нет, не за нами. А потом мы увидели внизу группу, которая подала более крепкую надежду. Они двигались от приюта в нашу сторону. Мы принялись им сигналить. Они вели себя странно, разделились, часть пошла обратно, и это было хорошо. А ещё через некоторое время мы увидели группу на соседнем Фиште. Они кричали нам, мы ответили, но мало ли что это была за группа. «Сейчас идём» - услышали мы от них. Это за нами! Все переживания закончились. Теперь мы смогли крикнуть, что нет пострадавших. «А какого хрена маякуете?» «Рас…дяи…» Снова возникло чувство вины. Мы с интересом наблюдали, как до нас доберутся и что ещё скажут, увидев с близи. Сказали, что мы сорвали их с обеда – мы отдали припасенную на ночь халву. А больше ничего и не сказали, навесили перила и повели нас вниз. Предполагая, что на горе отчитывать не время, я ожидала чего-то подобного внизу. Но нас так всерьёз и не обругали. Нам, конечно, объяснили, что мы не правы, но довольно мягко. Объяснили, чем могла закончится холодная ночевка, говорили, что мы ещё не осознали от чего спаслись. Надеюсь, в полной мере нам никогда не придётся этого осознать.
Как правило катастрофы происходят из-за ряда роковых ошибок и случайностей. Не бывает одной только причины. А в нашем случае произошло всё наоборот: из-за набора счастливых случайностей всё закончилось как нельзя лучше. Отличная погода, которая не позволила нам укрыться в тумане, хороший вид на тропу с Фишт-Оштенского перевала, парень, воспринявший нас всерьёз, Славин фонарь (не знаю, это может не такая уж случайность) и наконец решающий фактор – группа МЧС, лишь случайно оказавшаяся на приюте, походившая сборы и решившая отдохнуть в тот самый день. Выходит, опять положительный опыт. Но на этот раз мы были слишком близки к краю. Думаю, каждый понял: повезло в этот раз, а в следующий может не повезти. Главное не забыть об этом.
Женька, вставляю сюда твой стишок:
Нет десятка звёзд над головой,
Топора, чтоб нарубить дрова.
Да и если бы топор был под рукой
Что с того – здесь не растут леса.
А всё же в душных комнатах теплей,
Там можно выпить чаю с колбасой
Или забраться в мягкую постель,
А здесь нет даже звёзд над головой.
Наши фонари как маяки
На краю обрывистой скалы,
Сядем грустно мы на рюкзаки,
Может кто-то сможет нас найти.
Если б только был у нас костёр,
Если бы не эти облака.
Но плывут по тихим склонам гор
Белого тумана паруса.
А наши крики слышит пустота,
В глухую чащу спрататься нельзя,
Мы вспоминаем наши города,
Помочь нам смогут только чудеса.
До Фишта не дошли, но вид на горы с места дислокации был отличнейший – то что надо; и время понаслаждаться красотой было много.
Седьмой день похода прошёл под впечатлением шестого. После стольких событий предыдущего дня этот день можно было бы описать в два предложения. Но всё же нельзя пожертвовать ни одним днём похода, так что начнём. Подъёма в этот день не было. Нужно было хорошо отойти от предыдущего дня. Нас разбудил гул вертолёта, так близко, что казалось сейчас сядет на нашу поляну. Опять за нами??? Улетел. Ладно, встаём. Захавали сюрпризное сало, вспомнили Кандалакшу, кое-как собрались, хоть и поздно, но всё так вышли. Ещё разок наведались в приют. Спросили дорогу до Черкесского перевала. Именно до туда мы хотели дойти, а не до Водопадистого водопада (точнее Водопадистого ручья, а у водопада, к сожалению, названия нет), как планировалось изначально. Объяснение получили очень подробное, а также ещё раз наставления о том, как вести себя в горах впредь. Попрощались с нашими чудесными спасителями и двинулись по маркированной тропе. С несколькими привалами дошли до Белореченского перевала, а потом довольно скоро и до Черкесского. Облака в этот день начали формироваться с самого утра и к трём часам дня уже сформировали хороший туман, почти накрывший нас на том перевале. Рядом стояли балаганы, где можно переночевать, но хотелось в лес. Разведка пошла искать стоянку, но безуспешно. И тут обнаружилось слишком много вариантов того, что делать дальше. До водопада было 6 км, причём не по пути. Но некоторым из нас очень хотелось его посмотреть, т.к. Слава утверждал, что он самый большой в Европе (абсолютный вымысел, как выяснили позже). Вариант сбегать радиалкой сегодня же отпал из-за уже упомянутого облака, ведь мы бы ничего не увидели. Т.к. стоянку не нашли, возник вариант идти на водопад с рюкзаками и там стоять. Но тогда на следующий день пришлось бы совершить ~26 км-й переход. Вариант спуститься дальше вниз полностью обрезал путь на водопад.
Так мы пошли в балаганы и состроили план сходить на водопад рано утром следующего дня. За 100 рублей (с человека! Как выяснилось на следующий день) мы получили номер со всеми удобствами. Дырки в крыше были заложены полиэтиленом, так что протекать не должно было. Нары – доски прогнулись только водном месте, так что всем нашлось где спать. Можно было даже закрыть дверь, правда, не полностью. Дверь существует как отдельная часть, и чётко установить её в проём не удавалось. И, тем не менее, все были довольны. Мы растопили печь. Нам помог это сделать местный житель интересного вида, утверждавший, что он из Беларуси. Для растопки использовали губку (кусок поролона) – вот уже не думали, что она так здорово горит. Стало тепло и уютно. Долго варили суп. Ребята из соседнего балагана предлагали распить с ними спирт, но, стойко отказавшись, мы легли спать.
Для половины группы день начался рано. Четверо из нас проснулись в 6 утра, чтобы посмотреть на водопад. Самый большой в Европе. Идти до него 6 км. Так мы осознанно добавили к не самому короткому переходу ещё 12 км налегке. Собравшись, не завтракая (даже халву забыли взять) вышли в 6.30. Оставшейся части группы было поручено приготовить завтрак к 11 утра. По дороге посмотрели на строящийся горнолыжный курорт, куда похоже будут завозить только на вертолётах. Вспоминалось о том, что не позавтракали, особенно на подъёмах. Увидели водопад. Потом ещё один. Вот мы совсем близко, ещё немного. Но оказалось, нас ещё ждал долгий спуск вниз, к ручью, а потом недолгий подъём прямо к водопаду.
Так мы пришли на место только в 9 часов. 2.5 часа шли! И это 6 км! Послали смс-у, чтобы готовили завтрак к 12. Посмотрели на водопады, пофоткались. Сказать, что они произвели оочень сильное впечатление, наверное, нельзя. То есть на самый большой в Европе никак не катил ни один из них. Но всё же сходили не зря, здорово стоять так близко к такому большому водопаду.
Немного перекусили припасённой Димоном едой и двинулись обратно. По дороге смотрели на активную строительную работу вертолётов. Пришли в 11.30. Вышли всей группой 12.45. Конечно, это было слишком поздно. Были недовольные и были потом обсуждения на тему правильности похода на водопады.
А за это время Дима с Вовой успели сползать на гору Маврикошка. По их словам путь на вершину из лагеря занял 17 минут :)
У Оли болели колени. В этот день, как ни в какой другой это прочувствовал каждый. Не сговариваясь, почему-то все решили идти медленно за Олей, а не бежать вперёд и ждать как обычно. Поначалу спуск был не очень крутым, но потом стал заметно круче. Мы встречали много групп, в основном пропуская их вперёд. Шли медленно, но почти без привалов. Находили всевозможные развлечения. Вырубили Оле палку, потом пытались впарить вторую – неудачно. Дима О., истинный смотритель за природой, решил вычистить лес. Взяв пакетик, собирал всевозможные пакетики, бутылки и прочую дрянь. Остальные активно подсказывали Диме, где что валяется, чтобы он ничего не упустил. Почему-то Дима отказался взять штаны, висевшие на дереве. Вдруг кому пригодятся.
После трудного спуска мы вышли в Бабук-Аул. Нежилое теперь селение, хотя свиней там было достаточно. Там же был приют, в котором мы, однако, не остались. Нам нужно было выйти из заповедника – у нас заканчивался пропуск, и не хотелось платить по 2000 руб. штрафа. Начало темнеть, мы шли по грязной дороге. С одной стороны скалы, с другой крутой спуск вниз к реке Шахе. Стоянок не предвиделось. Совсем стемнело и, наверное, все устали, хотелось спать. Но всё никак не было шлагбаума, который бы чётко указал, что мы вышли из заповедника. Зато по карте вроде как вышли. Отлично, можно искать стоянку, жаль, что их нет. Было предложение идти до Солох-Аула, то есть ещё ~8 км. Как мне плохо! Конечно, не так уж плохо, просто хотелось спать.
И тут увидели дорогу, уходящую вниз. Внизу какие-то заброшенные постройки и – стоянка! Без вопросов, стоим там. На стоянке оказался богатый животный мир. А именно, там было много слизней. Слизни лезли на рюкзаки, на палатки, на внутреннюю сторону тента, на стол, на всё, что положили на землю и даже в суп. Бр.. какая гадость. Вечером долго не сидели. Или это я не сидела. Мы дофига прошли (может 20 км без водопада), для тех, кто был на водопаде, это точно был рекорд по километражу. Ну а для меня это был ещё и самый трудный день похода.
Это был ещё и почти последний день похода. Вот мы уже спустились, надеемся, что вышли из заповедника. Завтра ещё немного пройти и Солох-Аул. Жаль, что всё кончается.
Встали, похавали, собрались, пошли. Погода была хорошая и ясная. После недолгой ходьбы добрались до кордона с лесником (хотя по карте мы думали, что вышли из заповедника). Лесник предложил заплатить ему 3х100р. (Оля идет нахаляву :)) за просроченный в заповеднике день или составить 8х2=16 протоколов и каждый из нас должен заплатить три тышшы рублей (хотя в Лаго-Наки говорили про 2000р. за каждый просроченный день). Дали денег и погнали дальше. Перешли через реку вброд. Разделись, сполоснулись, поразлагались в воде. Потом дошли до Солох-Аула и через несколько минут приехал автобус (в Дагомыс). В самом Дагомысе решили ехать в Туапсе. Кто-то сидел на вокзале, кто-то пошел в город, кто-то даже успел покупаться в море. В электричке из Дагомыса в Туапсе была не просто жара, а полная жесть. Одной девушке стало плохо, потеряла сознание. У нас был нашатырь и девчонку вернули к сознанию.
Приехав в Туапсе, сходили в магаз за хавкой и двинули к морю. До скалы Киселева не дошли (было уже темно) и решили остановиться в палаточном городке метрах в 100-200 от моря.
